Гарпун для Акулы [= Живой щит ] - Сергей Зверев

— Чекисты?! — изумился Святой. — Ну и хрен им в глотку! Пока, Боца! Спасибо за помощь… С нас причитается!

Когда за странной парой захлопнулась дверь, качок задумчиво прошептал себе под нос:

— Крутые мужики, но уж больно борзые.

* * *

Дом по Интернациональной был обыкновенной серой крупнопанельной пятиэтажкой. Поднявшись на второй этаж. Святой с Серегиным очутились перед обитой черным дерматином дверью. Цифра «о» на ней перевернулась и болталась вверх ногами, превратившись в девятку. Из-за двери просачивался кислый застоявшийся запах.

Святой вдавил кнопку звонка под номером 56 — послышалась мелодия «Подмосковных вечеров». Никто не подходил, хотя из квартиры доносились музыка, шаги, звяканье посуды. Прислушавшись, Серегин определил:

— Кажись, и тут пьянка! Заходим?

— Вперед! — толкнул плечом дверь Святой.

На кухне они обнаружили троих проспиртованных до синюшного состояния обитателей квартиры. Стол являл собой сплошное месиво из остатков пищи, разлитых напитков и следов отвергнутой желудком еды. Среди этой зловонной массы, словно башни покоренной крепости, возвышались батареей пустые бутылки.

— Кто хозяин дома? — деловито спросил Николай.

Лысый мужик в засаленной майке и широких цветастых трусах сумел поднять голову.

— Выпить нету? — то ли просительно, то ли констатируя печальный факт, промямлил он.

— Котя где? — гаркнул Святой в самое ухо пьянчужке.

— Придет скоро! — на последнем издыхании ответил тот и рухнул физиономией прямо в смердящее озеро.

Засада получилась удачной. Молодчик из банды Савла угодил в расставленный капкан. Он не сопротивлялся, когда Серегин тащил его за ворот куртки к Святому, и не кричал, когда его били. Но, когда спросили адрес главаря, он взвыл:

— Не скажу! Савел убьет меня! Он конченый, у него мозги от наркоты поехали.

Пришлось прибегнуть к более радикальным методам.

Правило первое, усвоенное Святым за годы службы в спецназе, гласило: «Чтобы добиться нужных сведений от пленного врага, необходимо наглядно продемонстрировать, что его ожидает, если он будет молчать или лгать».

Из кухни привели упирающегося алкаша в трусах, который, как удалось выяснить, был отцом Коти. На голову ему нахлобучили полиэтиленовый прозрачный пакет. У шеи пакет стянули шарфом, найденным в шкафу. Через две минуты лицо пьянчуги стало фиолетовым, а глаза вылезли из орбит.

Святой снял орудие пытки и повернул голову папаши в сторону сынка.

— Смотри внимательно, щенок! — мрачно произнес он.

Тугая рвотная струя вырвалась изо рта подопытной жертвы на выгоревший от солнца ковер. Сознание у хозяина берлоги прояснилось под воздействием простой, но эффективной пытки. Папаша подтянул сползшие с обвислого брюха трусы и трясущимися губами с подступающей к горлу новой волной рвоты просипел:

— Скажи им, сынок! Все скажи!

Глотка хозяина забулькала как сливной бачок.

— В сортир, батяня! Понадобишься — пригласим! — скомандовал Николай из импровизированной камеры пыток.

— Теперь слушай сюда! — Он обеими руками потер пластиковый пакет, зашумевший, словно хвост гремучей змеи. — Не выведешь на Савла — легкие по кусочкам выхаркаешь.

Если живой еще будешь, я тебя головой в разогретую духовку суну и держать там буду, пока рожа до хрустящей корочки не запечется!

Угрозу Серегин подкрепил пощечиной.

Сивел был далеко, а пластиковый мешок в руках беспощадных незнакомцев близко. Юный рокер раскололся:

— На старом кладбище сегодня Савел тусуется. Черную мессу справлять будем. Он дома редко ночует, со стариками своими поругался. По хазам у приятелей кантуется. Обещал ко мне заехать, спиртягу забрать и свечи новые к мотоциклу.

— Когда? — спросил Святой и на всякий случай отошел от окна.

— А в полдвенадцатого! — ответил Котя. Его зубы выбивали чечетку.

Не тратя понапрасну времени, друзья продолжили перекрестный допрос сопляка, который был кем-то у главаря банды. Пацан рассказал, что Гаглоев, заказчик наездов на Василия, постоянно проживает в Москве, Нижний Тагил его вторая родина. Отец Гаглоева работал мастером в литейном цеху металлургического комбината, выпускавшего во время войны тяжелые танки «Клим Ворошилов». Сын металлурга по стопам отца не пошел, в нем взыграла тяга к прекрасному, и Гаглоев поступил в Суриковское училище. Но после двух лет учебы он бросил свою альма-матер и принялся просаживать присылаемые отцом деньги по московским ресторанам.

Родительских средств на столичные кабаки катастрофически не хватало, заказы недоучившемуся студенту никто не предлагал, но менять рестораны на дешевые пивные с кружкой разбавленного пива и подтухшей рыбой Гаглоев не собирался. Вокруг приятелей-художников увивался различный народ. Были и дяди с толстыми кошельками, готовые платить бешеные деньги за старинные иконы, складни, уникальную церковную утварь. Налаживались и связи с иностранцами.

Тут несостоявшийся Репин и погорел. Ему впаяли спекуляцию валютой в виде промысла, отправив вдыхать хвойный аромат тайги сроком на пять лет, и, чтобы он не беспокоился о нажитом, подчистую конфисковали имущество. После отсидки от звонка до звонка Гаглоев вернулся в столицу и теперь с иностранцами дела вел только через посредников, не подставляя собственную шею под тяжелую руку правосудия.

С перестройкой богатых клиентов стало как пиявок в тинистом пруду. Те, кого впоследствии припечатали кличкой «новые русские», брали все подряд, лишь бы подревнее и в единичном экземпляре. Чтобы найти штучный товар, Гаглоев мотался по глухим деревням Среднего Урала, скупая за бесценок самоцветные шедевры безвестных Данил-мастеров, старообрядческие богослужебные книги, иконы, а также холодное оружие златоустовского булата.

— Он кубок этот из-за камушков присмотрел! — выкладывал дергающийся от страха Котя. — Уговор был: попугать колченогого!

— Выбирай слова, недоносок! — прорычал Серегин и закатил юнцу увесистый подзатыльник.

— Нам по полтиннику «зеленью» Гаглоев обещал, если мужик чашу продать согласится. Савел на коня сел — нечего, мол, бензин зря жечь, по коровьему дерьму ездить, попинаем его ногами, сам отдаст, даром. Гаглоев сильно орал на Савла, говорил, что тот его подставил, что он не скупщик краденого! Жила этот Гаглоев. «Деревянных» отстегнул и дури на всю кодлу по разу затянуться! — Котя обиженно шмыгнул носом. — Наколол Гаг.

— Он в городе? — спросил Святой, понимая, что вопрос этот риторический.

— Смылся утренним поездом! Товар получил и сразу в Москву бортанулся. Мы с Савлом ему кубок отвозили.

По всему было видать, парень говорил правду: от страха он не помнил себя.

— Столичные координаты Гаглоева знаешь?

— Нет. Работает для отмазки кем-то…